педагогическая диагностика

педагогическая диагностика
   ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА (с. 430)
   В старой притче рассказывается о том, как некто перед вратами рая, предвкушая встречу с великими праведниками и героями, попросил апостола Павла показать ему величайшего полководца всех времен и народов. И апостол указал ему на скромную фигуру человека, который также дожидался своей очереди перед райскими вратами. «Это ошибка! - в недоумении воскликнул вопрошавший. - Этого человека я знал при жизни - он был обычным сапожником». - «Нет никакой ошибки, ответил апостол. - По своим способностям именно этот человек и есть самый великий полководец».
   Как же происходят такие недоразумения? Ответом на этот вопрос может послужить реальный жизненный пример, о котором любят упоминать биографы Альфреда Адлера. В школе будущий психолог не отличался усердием и успехами не блистал. Хуже всего давалась ему математика. Вконец раздосадованный учитель вызвал однажды его отца и посоветовал забрать мальчика из школы ввиду его полной неспособности к наукам. В качестве альтернативы учитель предложил отдать Альфреда в подмастерья к сапожнику!
   К счастью, Адлер-старший не послушался совета. А юный Альфред решил доказать учителю его неправоту и с усердием засел за математику. Через год он был первым учеником в классе.
   Остается только догадываться, сколько послушных отцов вняли учительским советам и сколько потенциальных ученых, мыслителей и творцов были в результате обречены стать заурядными ремесленниками.
   На протяжении веков большинство педагогов сходились во мнении, что одни дети более способны к учению, чем другие, а есть и такие, которые в силу ограниченности ума и вовсе к учению не способны. Обучать первых было легко и приятно, вторых - труднее, но тоже возможно. От третьих по возможности старались избавляться, если только решением проблемы не выступал родительский кошелек или титул - принцу, будь он хоть трижды тупица, образование было обеспечено.
   Не будем, однако, забывать, что на протяжении почти всей многовековой истории человечества образование исчерпывалось усвоением весьма ограниченного круга знаний и умений. Еще не так давно достаточно образованным считался человек, владеющий грамотой, элементарными навыками счета, а прочими знаниями овладевший в рамках современного курса вспомогательной школы «Ознакомление с окружающим миром». В средневековой Европе науками владели единицы и даже просто грамотные составляли ничтожное меньшинство населения. Так что освоить «базовый курс» было по силам любому, кто не страдал тяжелой умственной отсталостью. В силу этого проблема школьного отбора долгие годы просто не ставилась. Актуальной она стала лишь тогда, когда научные знания, в отличие от прежнего неспешного накопления по крупицам, стали прирастать лавинообразно, и соответственно стали углубляться и расширяться программы обучения. Другой причиной, диктовавшей необходимость отбора, стало введение всеобщего образования (сперва - начального) для удовлетворения насущных нужд интенсивно развивавшегося индустриального общества. Впервые о проблеме отбора всерьез заговорили в середине XIX в., а вплотную к ее решению подошли на рубеже XIX-XX вв. Судя по тому, что острые дискуссии на эту тему не стихают по сей день, проблема эта и сегодня далеко не исчерпана.
   На протяжении полуторавековой истории школьного отбора в нем все более явно обозначались две основные тенденции. Во-первых, это постепенный переход от грубых форм деления детей на «чистых» и «нечистых» к более тонким и дифференцированным формам селекции. В то же время сам факт сортировки детей явно или неявно означает ограничение образовательных возможностей для определенного сегмента выборки, то есть дифференциация легко выливается в дискриминацию. Если при этом вольно или невольно предпочтение отдается определенному сословию, полу или расе, то негодование общественности неизбежно. Соответственно набирает силу другая тенденция - нарастающая борьба против какого бы то ни было отбора в пользу предоставления равных образовательных возможностей всем без исключения. Однако, как бы ни силились это отрицать экзальтированные «гуманисты», индивидуально-психологические различия, в том числе и различия в уровне интеллекта, творческих способностей и т.п., реально существуют, и школьная практика свидетельствует об этом ежедневно. Попытки совместного обучения детей с разными возможностями порождают больше проблем, чем решают, и большинство учителей, не склонных к идеализации действительности, без колебаний с этим согласятся. Поэтому противоборство эгалитаристов и сторонников селекции по сей день продолжается с переменным успехом то одной, то другой стороны. Причем назвать это успехом - даже не совсем точно. Ибо этот «успех» достигается тогда, когда противоборствующая сторона проявляет слишком много усердия, так что издержки ее подхода становятся вопиюще очевидны. С одной стороны, усилия эгаллитаристов закрепляют социальное (половое, расовое) неравенство, а это в наш век демократических иллюзий многих шокирует. К тому же никакая система селекции не безупречна, о чем свидетельствуют примеры случайных успехов ранее «отбракованных» детей. И это служит весомым аргументом против селекции. С другой стороны, отказ от отбора выливается в уравниловку и приводит в конечном счете к массовому снижению уровня образования (малоспособные не в состоянии превысить свой уровень, и школе приходится под него подстраиваться, «пригибая» более способных). И маятник школьной политики, запущенный много лет назад, по сей день никак не придет в равновесие и качается то в одну, то в другую сторону.
   Чтобы разобраться в этих тенденциях, рассмотрим их подробнее с самых истоков.
   С давних пор учение совершенно справедливо рассматривалось как умственная деятельность, то есть такая деятельность, которая требует способности к умственным усилиям, так же, впрочем, как и определенных личностных качеств (каковыми испокон веку в школьной практике почитались послушание, дисциплинированность, усидчивость). Однако само наличие этой способности оценивалось полярно - есть она или нет (проблема дисциплины по большому счету даже не ставилась, ибо легко решалась с помощью розги; небезынтересно, что в некоторых «цивилизованных» странах, представители которых ныне учат нас гуманизму, школьников продолжали нещадно сечь до самого недавнего времени). Подобно тому, как в плане психического здоровья принято было делить людей на «нормальных» и «сумасшедших», так и в плане интеллекта, обучаемости считалось, что большинство обладает достаточными способностями для усвоения знаний, но есть и ущербные индивиды, не пригодные ни к чему. На этом основании и строились первые попытки школьной селекции, призванные отделить «нормальных» от «ненормальных».
   Задача эта была не так уж проста, ибо последняя категория отличалась неоднородностью. Поданным поверхностных наблюдений, в нее попадали дети с различными нарушениями, в первую очередь — страдавшие психическими заболеваниями. Их было необходимо отличать от тех, у кого недостатки ума не были связаны с душевным недугом и кого, в принципе, можно было учить, хотя и на простейшем уровне. Таким образом, первые шаги на ниве школьного отбора были предприняты с целью более точной категоризации - помимо «годных» и «негодных» следовало выделить «ограниченно годных».
   С этой целью французскими медиками (всякая «ущербность» по традиции относилась к компетенции врачей) Ж.Э.Д.Эскиролем и Э.Сегеном были разработаны первые методы диагностики умственной отсталости. Массовой школы эти методы, однако, не касались, так как применялись к тем, кто в нее явно не попадал.
   В школе селекция осуществлялась спонтанно, на основе критериев, произвольно выбранных конкретным педагогом. Например, преподобный Д.Гойдер, учительствовавший в середине XX в. в различных школах Великобритании, в своем отношении к ученикам руководствовался... френологическими картами Галля. Иными словами, сортировал их по форме черепа. Вот цитата из его книги, вышедшей в 1862 г.: «Я давал ученикам задания в соответствии с их [френологическими] данными и никогда не ошибался. У меня были хороший музыкант, географ и чтец, и все они впоследствии в самом деле стали специалистами в этих областях. Это ли не свидетельство в пользу френологии!»
   Современный английский педагог Э.Стоуне, из чьей книги «Психопедагогика» заимствована эта история, считает этот случай весьма показательным, но в совершенно ином смысле, чем виделось Гойдеру. По мнению Стоунса, тут имело место «самоисполняющееся пророчество», когда соответствующие ожидания и установки стимулируют возникновение того или иного явления.
   В связи с этим Саймон упоминает выразительную иллюстрацию этого явления, а именно — художественный фильм «Глаз урагана». Фильм рассказывает о жизни класса, в котором учительница разделила детей на... кареглазых и синеглазых! Она объявила, что дети с карими глазами менее способны к учению, чем кареглазые. После этого учительница и синеглазые дети стали относиться к кареглазым, как если бы они и в самом деле были менее способными. Например, учительница не задавала кареглазым вопросов, считая таких детей неспособными ответить на них. Она и синеглазые дети ожидали от кареглазых поведения, характерного для тупиц, и соответственно вели себя с ними. И всего через несколько дней различие, произвольно установленное на основе субъективного и ничем не подкрепленного суждения, стало обретать все более реальные формы. В классе создалась напряженная атмосфера, кареглазые перестали стараться, чувствовали себя обиженными. Негативные ожидания привели к снижению их мотивации и, соответственно, успеваемости.
   Следует отметить, что этот кинематографический сюжет был представлен публике в то самое время, когда в Великобритании практически завершался переход от селекционной системы образования к эгалитарной. Художественный фильм на актуальную тему призван был подкрепить соответствующие общественные настроения.
   Дело в том, что Великобритания являет собой пример наиболее острого противоборства ранее указанных тенденций. Как известно, первые психологические тесты (шкала Бине-Симона) в системе школьного отбора были использованы во Франции в начале XX в. Но это была архаичная дифференциация «годных» и «негодных» - недобравшие баллов отправлялись во вспомогательные школы. В Англии к делу подошли тоньше. Была разработана трехпоточная система среднего образования, в которую школьники включались в возрасте 11 лет. Дети, признанные наиболее способными по результатам тестирования, проходили обучение на более высоком уровне и в дальнейшем получали доступ к высшему образованию; образовательные возможности остальных ограничивались. Принятая в 1944 г., эта система почти сразу же начала подвергаться критике за свой дискриминационный характер, а в 1960-1970-х гг. была постепенно отменена.
   Аналогичные процессы почти в то же время (особенно в 60-е гг.) имели место в США, в частности в связи с борьбой национальных меньшинств за гражданские права. В общественном сознании идея школьной селекции оказалась напрямую увязана с идеями расовой сегрегации, поскольку чернокожие школьники в массе своей никогда не справлялись с интеллектуальными тестами на уровне белых. Десегрегация школы потребовала параллельной дискредитации тестирования и какого бы то ни было отбора. И хотя тестирование IQ широко практикуется в США по сей день, недостаточный балл уже не составляет барьера на пути к получению образования.
   В нашей стране апофеоз селекции пришелся на конец 20-х - начало 30-х гг. и был связан с широким внедрением педологических процедур в практику народного образования. Как и в подобных зарубежных прецедентах, маятник оказался оттянут слишком далеко и рано или поздно должен был качнуться в противоположную сторону. Что и произошло в 1936 г., когда официальным декретом школьному отбору был положен конец. В этом положении маятник пребывал более полувека, пока на рубеже 90-х не качнулся обратно. Связано это было с массовыми иллюзиями в общественных настроениях, возлагавших большие надежды на отказ от уравниловки.
   Иллюзии рассеялись быстро. И маятник стремительно понесся в другую сторону. Отказ от уравниловки обернулся чудовищным расслоением общества, воспринимаемым многими крайне болезненно. Психологи, пришедшие в школу с арсеналом тестов, застыли в недоумении - едва они наладили систему отбора, как эта практика снова объявляется негуманной.
   Правда, с учетом исторического опыта, возвратного движения маятника ждать не так уж долго. Но самые здравомыслящие не ждут очередного поворота, а пытаются обосновать концепцию золотой середины - селекции ради дифференциации, а не дискриминации. Идея не нова, но за полтораста лет так и не получила безупречного воплощения. Так что психологам, если они не станут впадать в крайности, работы еще хватит надолго.

Популярная психологическая энциклопедия. — М.: Эксмо. . 2005.

Игры ⚽ Нужно решить контрольную?

Полезное


Смотреть что такое "педагогическая диагностика" в других словарях:

  • ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА — ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА. Совокупность приемов контроля и оценки, направленных на совершенствование учебного процесса. П. д. – важный компонент деятельности преподавателя. Главный прием П. д. – тесты и контрольные задания, используемые для… …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

  • ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА — совокупность приемов контроля и оценки, направленных на решение задач оптимизации уч. процесса, дифференциации учащихся, а также совершенствования уч программ и методов пед.воздействия. П.д. неотьемлемый компонент пед.деятельности, т к… …   Российская педагогическая энциклопедия

  • Педагогическая диагностика —     совокупность приёмов контроля и оценки, направленных на решение задач оптимизации учебного процесса, дифференциации учащихся, а также совершенствования образовательных программ и методов педагогического воздействия (см. Проверка и оценка).… …   Педагогический терминологический словарь

  • Диагностика педагогическая —     изучение состояния педагогического процесса.    (Педагогика. Учеб. под ред. Л.П. Крившенко. М., 2005. С. 415)    Ч312.8 …   Педагогический терминологический словарь

  • Диагностика социально-педагогическая — теория и практика выявления социально педагогических характеристик человека, группы людей …   Словарь терминов по общей и социальной педагогике

  • Экспертная диагностика социально-педагогической запущенности детей — Р. В. Овчарова. Предназначена для выявления наличия или отсутствия у ребенка опр. состояний, картины осн. отклонений и недостатков, вызванных этим состоянием, и примерный уровень этих отклонений. Социально педагогическая запущенность это… …   Психология общения. Энциклопедический словарь

  • ЗАПУЩЕННОСТЬ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ — устойчивые отклонения от нормы в нравств. сознании и поведении детей и подростков, обусловленные отрицат. влиянием среды и ошибками в воспитании. Черты 3. п. могут проявляться отчётливо, но могут и скрываться за внешне благополучным поведением.… …   Российская педагогическая энциклопедия

  • ДИДАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МЕТОДИКИ — автократичность, автоматизация, автономия обучающегося, авторитарное воспитание, авторитарность, авторитет, авторская школа, адаптация социальная, академическая задолженность, аккредитация образовательного учреждения, акмеология, активная… …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

  • УЧАСТНИКИ УЧЕБНОГО ПРОЦЕССА — автономия обучающегося, адресант, адресат, бакалавр, билингв, билингвальный тип обучения, воспитывающая функция преподавателя, воспитывающее обучение, грамматический тип обучения, группа, групповая деятельность, групповые нормы, деловой стиль,… …   Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

  • ДЬЯЧЕНКО Ольга — Михайловна (1948 1998) российский психолог, специалист в области возрастной и педагогической психологии. Д р психологических наук (1990), чл. кор. РАО (1992). Зав. лабораторией Психологии способностей и творчества Исследовательского центра семьи… …   Энциклопедический словарь по психологии и педагогике


Поделиться ссылкой на выделенное

Прямая ссылка:
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»